Жук и что-то хорошее • Школа родительства «Большая Медведица»

В одном петербургском доме жил черный жук, на карнизе за чьим-то окном. Вредный жук, с которым никто не дружил. Всю зиму он спал в норке, а весной, когда солнце пригревало блестящую спину, выбирался к оконному стеклу и заглядывал в квартиры. Где-то в конце марта окна открывались, и тогда жук забирался в дом и пугал людей.

Такое у него было любимое вредное занятие. Он дожидался подходящего момента, и внезапно, расправив большие крылья, выпрыгивал из-под укрытия.

Так он напугал дедушку Стёпу, задремавшего в кресле с газетой — спрятался между шелестящими страницами. А однажды выскочил из цветочного горшка, когда свои разноцветные фиалки поливала бабушка Маша. От неожиданности она уронила любимую керамическую лейку — лейка разбилась, а жук обрадовался.

Еще как-то раз он остался ночевать в детской комнате маленького Вани. Малыша уложили спать и поцеловали в теплые щеки мама и папа, а жук вышел из-за шторы и стал расхаживать туда-сюда по стене возле Ваниной кровати. Луна в ту ночь светила особенно ярко, и жук старался наступать в самые широкие дорожки, которые получались на обоях от лунного света. Ваня, конечно, заметил большого жука. Мальчик совсем не испугался, но сон куда-то улетучился. Ваня стал ловить хулигана, хлопая по стене ладошками, встал на подушку, чтобы дотянуться до жука и — бах! — ударился головой о книжную полку. На Ванин плач прибежала мама, а жук, чрезвычайно довольный собой, уполз в складку шторы с вышитыми красными машинками.

Дети редко боялись вредного черного жука — они его ловили, а некоторые пытались прихлопнуть. Порой жуку приходилось сильно потрудиться, чтобы сбежать от чьей-нибудь ладошки. Он старался не иметь никаких дел с детьми, и обычно заходил в гости к людям постарше.

Да, так все и было в его жизни до одного особенного декабрьского утра, когда сильный дождь барабанил по окнам и мешал спать не только жукам.

Жук проснулся от страшного грохота. Вообще-то, он почти никогда не просыпался в зимнее время, разве что в полудреме переворачивался на другой бок. Но в то утро он открыл глаза и, не понимая, приснились ему эти звуки или нет, настороженно прислушался. Тишина. Он потянулся в стороны всеми руками и ногами, громко зевнул и отправился на улицу. Чувствовал себя жук по-весеннему — было солнечно и мокро. Дождь закончился, и огромные капли, медленно отрываясь, падали вниз с карнизов. Жук намочил пятки, заворчал и уселся на самый краешек, там, где было посуше.

Его, петербуржца в тридцать третьем поколении, дождем посреди зимы, конечно, было не удивить. Жмурясь на солнце, жук огляделся по сторонам. Вдалеке, на другом конце широкого карниза что-то лежало. Привыкнув к яркому свету, жук направился к этой большой мохнатой штуке. Он полз очень медленно и осторожно — мало ли, что это там могло быть. Дойдя до середины, жук понял, что бояться нечего — впереди лежала еловая ветка. Толстая, пушистая и очень пахучая. Запах смолы и леса окутал жука, и он словно оказался в далёком детстве, в деревне, где летом гостил у бабушки с дедушкой, летал над озером и ночевал в сосновых шишках.

Он забрался на мокрые иголки и задумался. О чем-то ещё напоминал ему этот запах. Жук пошел вверх по шершавой ветке и вдруг на что-то наступил. Смола. Ну конечно! Так пахнет Новый год! Самый волшебный праздник на свете! Жук вытер лапу, лег и закрыл глаза.

Он вспомнил новогодний вечер в их старой норе над итальянским рестораном на улице Рубинштейна — бабушка несет на подносе жареные семечки, дедушка заваривает ромашковый чай, папа с мамой украшают ёлку желудевыми шляпками… В ту ночь он получил самый драгоценный подарок — каплю застывшей смолы, кристально чистой и прозрачной. Маленький жучок каждый день смотрел в нее, как в зеркало — ждал, когда окрепнут черные крылья, и он сможет летать далеко-далеко и разглядывать землю с высоты старого дуба.
«Крылья — это свобода», — говорил папа.

Жук вздохнул и открыл глаза. Интересно, откуда взялась тут эта ветка? Наверное, она упала сверху и разбудила его. Этажом выше была квартира, в которой давно никто не жил. Но сейчас оттуда шел какой-то пар. Жук поднялся наверх — окно было открыто, за ним остывала тарелка с манной кашей, а с подоконника свисали свежие еловые ветки.

Манная каша! Больше всех каш на свете жук любил манную. Из каждой кухни он старался утащить хотя бы парочку сырых крупинок в свою норку. Всего несколько раз ему посчастливилось оказаться за чьим-то маннокашевым завтраком — о, с каким удовольствием нырял он в тёплую молочную манку и жадно ел с той стороны, где совсем недавно растаял кусочек масла!..

Жук услышал, как у него заурчало в животе. Хорошенько разбежавшись, он ловко запрыгнул на край тарелки, и тут же к ней протянулась чья-то рука. Молодая женщина закрыла окно и понесла тарелку к столу. Жук изо всех сил держался за край, чтобы не упасть в горячую кашу. Наконец тарелку поставили на стол. Жук огляделся: по кухне туда-сюда бегали люди с коробками в руках. Должно быть, родители девочки, громко плачущей у остывающей каши.

— Не хочу эту кашу! Она горячая!, — девочка сидела за столом в оранжевом детском стульчике и стучала ногами.

— Я добавлю молока и она сразу остынет, — мама оставила на полу открытую коробку с мандаринами и пошла к холодильнику.

Жук испугался, что его заметят, и с головой нырнул в манку. Каша была теплая. Жук почувствовал, что тарелка наполняется прохладным молоком. Он высунул голову, чтобы набрать воздуха, но молочный поток ударил его и он стал тонуть. Жук старался плыть, быстро шевеля лапами, но сил оставалось все меньше. В детстве папа учил его: «В воде крылья не помогут. Крылья это свобода, но сила — в твоих ногах. Ты должен уметь выбраться из быстрой реки или грязного болота. Даже если ты на дне — толкай его и плыви».

Жук оттолкнулся от стенки и выпрыгнул на поверхность. Не успев отдышаться, он замер в ужасе: девочка смотрела прямо на него. Она перестала плакать и потянулась рукой в его сторону.

«Это конец», — подумал жук.

Когда-то, ткнув пальцем в блестящую спину, человек сломал ему правое крыло. Жук, не умеющий летать — жалкое зрелище. Знакомые насекомые перестали звать слетать вместе за ягодами, друзья-парашютисты уезжали на соревнования без него, и даже до любимой деревни ему было не добраться. Несколько месяцев он прятался в норке, а потом придумал себе занятие — пугать злых и противных людей.

Жук зажмурился, ожидая самого худшего, но что-то аккуратно подняло его вверх над тарелкой. Открыв глаза, он увидел, что лежит у девочки на ладони.

— Не бойся, — прошептала она и поднесла ладошку близко-близко к своим огромным синим глазам, — я тебя спасла. Ты был таким храбрым и сильным!

— Что это там у тебя?, — к девочке наклонился папа и жук снова похолодел от страха.

— Папа, я спасла жука! Смотри, какой он хорошенький! Он чуть не утонул в моей каше! Пожалуйста, давай оставим его у нас? Он будет жить в какой-нибудь коробочке!

— Малыш, ты помнишь, что сегодня Новый год? Этот жук наверняка оказался тут случайно. Только представь, как он напуган. Наверное, его ждут дома. Давай отпустим его в окно.

У девочки на глазах появились круглые слезы, такие большие, что жук увидел в них себя. Она сказала шепотом:

— Я загадаю, чтобы ты ко мне вернулся!

Папа открыл окно и, подняв дочку на руки, сказал:

— Ну, отпускай.

Девочка раскрыла ладошку, и жук скатился на карниз. Он смотрел, как малышка прильнула к окну — от ее дыхания на стекле оставались белые пятнышки, а нос смешно сплющился.

Она, кажется, что-то ему говорила.

Жук спустился на свой этаж — ветки уже не было. Должно быть, ее унесло ветром. Начался снег. Жук смотрел на падающие снежинки и шел домой. Уставший, пробрался в свою норку и улёгся на кровать, собранную когда-то из сухих листьев. Вдруг он вскочил и стал что-то искать. Он перерыл все листья и перебрал палочки, вытряхнул одеяло из старой паутины и стал двигать камни, служившие креслами. За одним из них лежал свёрток. Жук смахнул пыль с выцветшей газеты, развернул ее и достал капельку смолы. Смеркалось, но солнце ещё проникало в нору. Жук поставил капельку в солнечный луч и внимательно посмотрел на своё отражение. Он улыбнулся сам себе и, взвалив смолу на спину, вылез из норы.

«Хоть бы они открыли окно»,- подумал жук и почувствовал что-то хорошее.

Вика Смирнова